Песня Свон. Книга первая. - Страница 48

– Там, позади, бьет водяной фонтан, прямо как гейзер,– сказал человек и показал туда, где по представлениям Сестры Ужас был север. – Похож на “Олд Фэйтфул”.

Она отпрянула от зараженной лужи. Вдалеке, как проходящий товарняк, громыхал гром, и сквозь низкие грязные облака не было видно и намека на солнце. – У вас нет ничего съестного? – спросила она его распухшими губами.

– Парочка луковых рулетов там, где, я думаю, была булочная. Не смог к ним даже притронуться. Моя жена говорит, что я единственный в мире с таким капризным желудком. Он приложил к животу руку, покрытую волдырями. У меня язва и желудочные колики.

Сестра Ужас поднялась. Она была дюйма на три выше с него.

– Страшно хочется пить,– сказала она. – Покажите, как попасть к воде?

Он поглядел на небо, задрав голову на звук грома, потом тупо постоял, разглядывая руины вокруг. – Я вот хочу найти телефон или полицейского, сказал он. – Всю ночь искал. Никого не найдешь, когда нужно, так ведь?

– Произошло что–то страшное,– сказала ему Сестра Ужас. – Не думаю, чтобы вообще есть телефоны или полиция.

– Я должен найти телефон,– настаивал человек. – Понимаете, моя жена будет волноваться, что со мной что–то случилось. Я должен позвонить ей и объяснить. Объяснить ей, что со мной все… в порядке. – Голос у него упал, и он уставился на свои ноги, нелепо торчавшие из кучи перекрученного металла и бетонных обломков. – Ох,– прошептал он, и Сестра Ужас увидела, что глаза у него увлажнились, как будто роса выпала на оконном стекле. Он ненормальный, черт его возьми, подумала она и двинулась на север, взбираясь на высокий хребет из обломков и хлама.

Через несколько минут она услышала как, тяжело дыша, низкорослый толстяк поравнялся с ней. – Видите ли,– сказал он. – Я не из этих мест. Я из Детройта. У меня обувной магазин в восточном торговом центре. Я сюда приехал по делам, понимаете? Если моя жена услышит обо всем этом по радио, она с ума сойдет.

В ответ Сестра Ужас только хмыкнула. У нее на уме была только вода.

– Меня зовут Виско,– сказал он ей. – Артур Виско. Коротко Арти. Мне нужно найти телефон! Видите ли, у меня исчез бумажник, одежда и вообще все исчезло. Я и несколько парней поздно загуляли в ночь перед тем, как все это случилось. Меня все утро тошнило. Я провалялся в постели и пропустил первые два торга. Я закутался с головой в одеяло, и вдруг появилось чудовищное сияние, и страшно загремело, и моя кровать рухнула сквозь пол! Весь отель стал разваливаться на части, а я пролетел сквозь дыру в вестибюле и приземлился в подвале, все так же в кровати. Когда я выкопался и вылез наружу, отеля не было. – Он издал безумный смешок. – Господи, весь квартал исчез.

– Много кварталов исчезло.

– Ага. Вот ноги у меня сильно ободрались. Как вам это нравится? Я, Арти Виско, и без обуви на ногах. Вот мне и пришлось взять пару обуви у…Голос его снова упал. Они почти взобрались на вершину хребта. – Вот дерьмо, они слегка малы для меня,– сказал он. – Да и ноги у меня распухли. Скажу вам прямо, обувь – вещь важная! Что бы люди делали без обуви? Вот возьмем ваши туфли. Они дешевые и долго вам не прослужат.

Сестра Ужас повернулась к нему.

– Не заткнуться ли вам,– потребовала она и продолжила карабкаться.

Он замолчал, но не более минуты. – Жена говорила мне, что не нужно сюда ехать. Говорила, что пожалею о затраченных деньгах. Я ведь не богат. Но я сказал, что такое ведь, черт возьми, раз в год бывает. Раз в год в Большом Яблоке – это не…

– Все уничтожено,– заорала на него Сестра Ужас. – Вы ненормальный! Оглянитесь вокруг!

Арти стал неподвижно, уставившись на нее, а когда опять открыл рот, его напряженное лицо казалось вот–вот треснет.

– Пожалуйста,– прошептал он. – Пожалуйста, не надо… – Парень, кажется, вот–вот тронется, догадалась она. Не стоит подталкивать его. Она тряхнула головой. Не надо доводить все до совсем полного развала. Все рухнуло, но у нее еще оставался выбор, она могла усесться тут, на этой куче лома, и ждать смерти, или она могла найти воду. – Извините,– сказала она. – Я не слишком хорошо спала этой ночью.

Выражение его лица медленно стало проявлять признаки того, что он замечает окружающее. – Становится все холоднее,– заметил он. – Вот поглядите, видно дыхание. – Он выдохнул облачко пара. – Вот, это вам нужнее, чем мне. – Он стал стаскивать с себя манто. – Послушайте, если моя жена когда–нибудь узнает, что я ходил в норковом манто, она мне проходу не даст! – Она отмахнулась от манто, когда он его предложил, но Арти настаивал. Э, да вы не беспокойтесь! Там, где я его взял, такого много. – Наконец, чтобы продолжить движение, Сестра Ужас позволила ему надеть на себя оборванное манто и повела рукой по взъерошенной норке.

– Моя жена говорит, что я могу походить на настоящего джентльмена, когда захочу,– говорил ей Арти. – Э, а что у вас с шеей?

Сестра Ужас дотронулась до горла. – Кто–то снял кое–что, принадлежавшее мне,– ответила она, а затем запахнула манто на груди, чтобы согреться от холода, и продолжала карабкаться. Впервые она надела норку и, добравшись до вершины хребта, не удержалась от дикого желания прокричать: – Эй вы там, мертвые грешники! Перевернитесь и посмотрите на леди!

Казненный город простирался во всех направлениях. Сестра Ужас стала спускаться по стороне хребта, за ней по пятам шел Арти Виско. Он все еще тараторил про Детройт, обувь и поиски телефона, но Сестра Ужас перевела разговор на другую тему. – Покажите, где вода,– сказал она ему, когда они дошли до низа. Он постоял с минуту, озираясь, как будто раздумывая, где же остановка автобуса. – Сюда,– наконец показал он, и они опять стали карабкаться по крутым завалам из битой кирпичной кладки, искореженных автомобилей и перекрученного металла. Под ногами лежало так много трупов, изуродованных в разной степени, что Сестра Ужас перестала испуганно вздрагивать, когда наступала на какой–нибудь.